Недействительность обеспеченного договора: где искать правду?
Недействительность обеспеченного договора: где искать правду?
Предлагаемая Гражданским кодексом конструкция поручительства, по мнению специалистов в области права, позволяет обеспечить не только надлежащее исполнение обязательств по договору, но и иных обязательств, включая те, что возникают в результате недействительности обеспечиваемого договора. Это особенно важно ввиду того факта, что поручительство в современной банковской практике и гражданском обороте прочно занимает место основного вида обеспечения выполнения обязательств, позволяя эффективно управлять кредитными рисками. Так, использование поручительства при кредитовании сложноструктурированных холдингов открывает перед банками возможность гибких действий при выстраивании кредитной схемы.
Ярким примером может служить ситуация, когда клиентам неудобно получать кредиты на наиболее финансово состоятельные предприятия холдинга. Вместо этого в рамках последнего создаются особые финансовые организации, получившие название SPV (special purpose vehicles), которые осуществляют управление заемными потоками денежных средств. Очевидно, что кредитные риски не имеющего самостоятельного источника обеспечения долга SPV очень велики и вряд ли будут приемлемыми для банков, придерживающихся взвешенной рисковой политики. Но в случае обеспечения договора с SPV поручительством от холдинговой компании, получающей достаточную прибыль для выплат по кредиту, даже самые осторожные кредитные организации с радостью включатся в работу. Хотя надо заметить, что в подобных схемах кредиторы стараются не использовать подчиненное российскому законодательству поручительство, стремясь заменять его корпоративной гарантией, которая регулируется правом, признающим независимый характер данного вида обеспечения, к примеру, английским. Все дело в крайне низкой «жизнеспособности» поручительства в соответствии с российским законодательством, которое отражает акцессорный характер данного вида обеспечения, прекращающегося в результате завершения обеспеченного им обязательство. К тому же, данный риск усугублен правовой традицией: отвечать встречным иском о признании сделки недействительной на иск о взыскании задолженности на базе ст. 168 Гражданского кодекса.
Отдельно стоит сказать о возможности оспаривания сделок должника в соответствии с внесенными в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 года изменениями. Скудная правовая практика в отношении данных изменений не дает точно определить уровень риска признания недействительными сделок по предоставлению финансирования. Но можно предположить, что полученные должником в течение 6 месяцев до подачи заявления о банкротстве кредиты, особенно взятые в рамках реструктуризации задолженностей, вероятнее всего, будут оспорены.
Конечно, в основной массе иски о недействительности кредитных обязательств направлены на прекращение обеспечения сделки, предоставляемое аффилированными лицами заемщика, а не на защиту нарушенных прав и законных интересов. Однако для аффилированных лиц экономической целесообразности оспаривания нет, ведь признание обязательства недействительным не влечет за собой прекращение отношений долженствования — они просто меняют свою правовую природу. И полученные денежные средства придется вернуть, как того требуют положения п. 2 ст. 167 и 1103 Гражданского кодекса.
Обязательства, возникающие в рамках заемных отношений, бывают 2-х типов: обязательства из кредитного договора и обязательства, являющиеся последствиями недействительности кредитного договора. Первая группа, по мнению специалистов, всегда может быть обеспечена поручительством. В отношении же второй такой вид обеспечения используется крайне редко. Хотя такая осторожность участников не всегда обоснована: ст. 361 Гражданского кодекса не содержит ни ограничений в отношении оснований появления обеспечиваемых обязательств, ни указаний на возможность обеспечения определенного вида обязательств.
Безусловно, в отношении обязательств из сделки, признанной недействительной, невозможно заранее предугадать, возникнут ли они и будет ли сделка оспариваться в принципе. Поэтому при заключении соответствующего договора обеспечиваемого обязательства не существует, впрочем, как и основания для его возникновения. Но абз. 2 ст. 361 Гражданского кодекса предусматривает возможность обеспечения возникающего в будущем обязательства, что находит отражение в правоприменительной практике.
Например, информационное письмо Президиума ВС РФ от 20 января 1998 г. содержит позицию, согласно которой поручительский договор может быть подписан ранее возникновения основания обеспечиваемых обязательств. А чтобы такой договор был признан действительным, достаточно в его тексте указать сведения, которые помогут определить, по какому обязательству дано обеспечение, и установить уровень ответственности поручителя.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что для грамотного обеспечения поручительства какого-либо обязательства необходимо, чтобы его можно было идентифицировать, а заодно определить предел ответственности поручителя в отношении данного обязательства. С учетом того, что связанные с недействительностью сделки обязательства являются определимыми, т. е. их можно вполне детально описать, а также рассчитать размер ответственности поручительства, то поручительство, которое наряду с договорными обязательствами обеспечивает обязательства, возникающие вследствие недействительности договора, должно как надлежащее и действительное обеспечение.
Напоследок стоит заметить, что конструкция поручительства, существующая в действующем Гражданском кодексе, имеет прекрасный потенциал для развития в качестве гарантированного вида обеспечения кредиторских прав даже в случаях недействительности обеспечиваемой сделки, если вместе с обеспечением обязательств, появляющихся в рамках данной сделки, обеспечиваются и обязательства, которые могут привести к ее недействительности.
